Жесткие ограничения в виде запрета на свободное перемещение по задумке властей должны побороть эпидемию коронавируса. Однако карантинные меры практически не затрагивают миллионы находящихся в России мигрантов. Это при том, что многие из них контактируют каждый день с огромным количеством людей.
Президент Владимир Путин поручил правительству и губернаторам готовиться к постепенному снятию ограничений к 11 мая. Но по мнению специалистов пик эпидемии еще не пройден, с каждым днем количество заболевших только увеличивается. Правда, глава государства заметил, что условия карантина в каждом регионе свои, где-то потребуются и более жесткие меры, чем введены сегодня. К таким регионам, можно предположить, относятся Москва и Московская область. И надо признать, что власти этих субъектов РФ постепенно усиливают контроль за перемещением людей. Вначале запретили выходить из дома пожилым людям, потом закрыли кафе, парикмахерские и магазины за исключением продовольственных. Теперь даже нельзя отходить без особой нужды от дома более чем на сто метров, а для перемещения по городу нужен электронный пропуск.
Важным элементом борьбы с распространением COVID-19 в столице и других регионах стало тестирование при подозрении на заболевание. По словам Путина, сейчас ежедневно в стране тест на коронавирус проходят 150 тысяч человек.
Однако большинство мер и прежде всего тестирование относятся к российским гражданам. А вот что делать с мигрантами? Они будто остались за скобками государственных мероприятий по борьбе с эпидемией. Теоретически гастарбайтеры тоже могут пройти тест и должны получать электронные пропуска. Но ведь в реальности за этим мало кто может уследить.
Проблема усугубляется тем, что многие мигранты работают непосредственно с людьми. Они сидят на кассе и раскладывают товар в продовольственных магазинах, убирают дворы, водят такси. И ведь каждый такой работник ежедневно общается с десятками, сотнями, а то и тысячами человек.
Стоит помнить, что у COVID-19 довольно длительный инкубационный период, а у многих заболевание вообще проходит без симптомов. То есть примерно две недели больной мигрант может распространять болезнь на всех, кто подойдет к его кассе в магазине или сядет на соседнее сиденье в такси.
Это при том, что многие мигранты живут достаточно скученно. Россиянин может принести заразу домой и распространить ее на близких, а вот вернувшийся в съемную квартиру мигрант потенциально способен заразить тех, кто тоже работает с большими людскими потоками.
Президент фонда «Миграция XXI век» Вячеслав Поставнин считает, что угрозу распространения коронавируса представляют не столько сами мигранты, сколько отношение к ним со стороны государства:
— Мигранты действительно могут быть группой самого высокого риска. Конечно, распространение среди них будет мало чем отличаться от распространения среди российских граждан. Я не уверен, что массово тестируют россиян, которые постоянно общаются с людьми, только попавшими в больницу. Обратиться с высокой температурой и попросить неотложную помощь мигранты тоже могут, и им эту помощь окажут. С другой стороны, россиян тоже отправляют лечиться домой, госпитализируют лишь в крайнем случае.
Проблема в том, что в отношении мигрантов у нас было много так называемой имитации. В 80% случаев мигрантов не смогли нормально поставить на учет. Патентом на работу охвачены около четверти людей, медицинская страховка у большинства ничего не покрывает. При этом никто не знает, где большинство работает и где живет. И сейчас, когда мы столкнулись с эпидемией, никто не может ничего сделать. Просто потому, что про мигрантов ничего не известно. У российского гражданина есть регистрация, ИНН, СНИЛС, то есть так или иначе человека можно найти. А вот где и чем заняты мигранты?
«СП»: — Может, государство просто должно помочь людям вернуться на родину?
— Мигрантов в России сейчас около десяти миллионов человек. Как им всем помочь? Просто подсчитайте, сколько нужно поездов и самолетов. Сделать это технически невозможно, тем более быстро.
«СП»: — А ведь мигранты часто еще живут очень скученно.
— Это так. Действительно в одном месте могут жить люди, которые работают в разных сферах. Таксист приходит домой и заражает того, кто работает на стройке и в магазине. Но можно ли с этим что-то поделать?
Подчеркну, у нас нет системы работы с мигрантами. Никто не знает, кто, где живет и где трудится. Каково их состояние здоровья, тоже неизвестно. Но без этой информации говорить о какой-либо профилактике просто бессмысленно.
Отсутствуют даже сами институты выявления информации о мигрантах. Конечно, логично было бы провести тестирование на коронавирус среди тех, чья работа связана с общением с людьми. Но кто этим будет заниматься?
В Москве, скажем, есть оперативный штаб. Но с мигрантами он разве работает?
«СП»: — Получается, человек вышел в парк и его оштрафовали, а до тех, кто представляет потенциально высокую угрозу, никому нет дела.
— У нас сама система такая. Скажем, по парку гулять нельзя, а в метро ездить можно. Хотя в парке угроза кого-то заразить намного меньше. Как видим, государственная система не может адекватно работать даже с российскими гражданами. А помимо них есть некая «серая масса» мигрантов, которые никому не интересны. Но ведь среди них болезнь также может вспыхнуть. Значит, надо работать и с ними. Но пока никаких мероприятий, проводимых с мигрантами, я не вижу. Даже нет профильного ведомства, кто бы занялся этим.
